Говорят, что каждый человек является кузнецом своего счастья. Так это или не так, можно долго спорить. Очевидно одно: от падения кирпича на голову никакой «кузнец своего счастья» не застрахован, и как бы человек ни пытался переложить ответственность за свои неудачи на других, всё равно она останется на нём, пусть даже он сам этого не хочет признавать.
Пётр долго искал себе вторую половинку. Выбрал Анну. Женщину интересную, работящую, правда, как говорят в деревне, с довеском. Анна растила сына. Пётр пацана принял и, по словам односельчан, относился к пасынку неплохо. Хотя в семье бывало всякое: что родному отцу прощалось бы, неродному ставилось в укор. Ссорились, мирились, как случается почти у всех, однако это не мешало Петру с Анной вить семейное гнездо. К этому оба относились серьёзно, но в брак вступать не спешили, считали печать в паспорте не таким уж важным делом. Позже у Петра с Анной родился совместный ребёнок, который укрепил семью ещё больше, но официально они так и не оформили свои отношения.
…Беда пришла в дом Мотовиловых-Фроловых нежданно-негаданно. Неизвестно по какой причине младший сын Петра и Анны покончил жизнь самоубийством. Трагедия ударила по родителям так, хоть самим в гроб ложись. Но не зря говорят, что время лечит. Горе потихоньку отпустило, но не отступило. Старший Владимир к тому времени женился, вернее, стал совместно проживать с молодой девушкой, официально не вступая в брачные отношения. Толку в семейной жизни не было ни от неё, ни от него, дети при этом у них сыпались как горох. Молодые родители пили, забывая, что детей надо кормить, поить, одевать, заниматься их воспитанием. Анна жалела сына, переживала за внуков и как могла помогала. Возила в город сумки с продуктами, покупала одежду. Пётр ребятишек привечал, особенно любил старшенькую внучку, наверное, потому, что первая. Владимир же с супругой пускались во все тяжкие всё чаще, и запои становились всё продолжительнее. В итоге пара разбежалась в разные стороны, а четверо детей оказались в детском доме. Владимир ещё несколько раз пытался устроить личную жизнь, но ничего путнего из этого не выходило.
…В народе говорят, пришла беда, отворяй ворота. У Петра были серьёзные проблемы со здоровьем, а тут и Анну свалил смертельный недуг. Сын в это время как раз жил с родителями. Попивал, но как говорят соседи, мать не бросал. Когда она совсем слегла, ухаживал за ней. После смерти жены Пётр недолго терпел разгульный образ жизни неродного сына. Кроме квартиры, у него была куплена избушка, говорят, думал о детях и внуках… Туда он и отправил Владимира, мол, иди и живи как хочешь. Но вскоре Пётр попросил Владимира и оттуда. Почему? Сам он уже ничего не расскажет, потому что нет в живых, но, судя по тому, какой образ жизни вёл пасынок, можно догадываться. Когда содержать два жилья Петру стало не под силу, он продал домик и купил себе комнату, жить в которой не пришлось, умер. Владимир всё это время нигде не работал, мыкался по чужим углам и перебивался случайными заработками, пока не загремел в места не столь отдалённые.
— После смерти отчима быстро нашлись наследники. Всё, что годами наживали отец с матерью, растащили, квартиру продал близкий родственник, даже не вспомнив про меня, — рассказывает Владимир.
После смерти родителей осталась ещё квартира, но и к ней сорокалетний Владимир, по словам родственников, не имеет никакого отношения. В своё время она была приватизирована, но, кто участвовал в приватизации, выяснить сложно. В сельской администрации говорят, будто бы три человека, родственники Владимира – один Пётр. Сам Владимир внятного ответа дать не может, как и на то, есть ли у него хоть какие-то документы. Словом, Владимир, продолжает мыкаться по чужим углам, надеясь, что наследники отчима смилостивятся и выделят ему его и материнскую долю. Сам при этом никаких шагов не предпринимает, всё на кого-то надеясь. Где живут его брошенные дети, не знает, говорит, что где-то за Барнаулом. Вот и судите, человек — кузнец своего счастья?
Татьяна АТКИНА.
