Николай Емельянович Косинов, в прошлом врач, живёт в Сычёвке.
Он любит путешествовать по окрестностям, всё примечает и пишет зарисовки о красотах предгорий. Рассказывает о таких местах, которые можно смело включать в туристический маршрут. Сегодня мы представляем вам, дорогие читатели, несколько таких зарисовок.
У подножия горы Теплухи протянулся лог. Зовут его Пушкарёв. По дну лога теснится в крутых берегах мелкий, но шустрый ручей с прозрачной водой. Он подмывает корни вековых пихт, исчезает под нависшими берегами, взвихряется у бородатых коряг. Со стороны горы Теплухи лог зарос густым лесом. На другой, солнечной стороне, парят белыми облачками берёзовые рощи. С вершины лога спускается мыс с пихтовой шапкой.
Знаменит Пушкарёв лог обильной ягодой. За лето жители близлежащих сёл набирают десятки вёдер спелой клубники. Лес богат грибами. Тут и маслята, и лисички, и грузди, и опята.
К осени на вершине лога появляется стожок сена, аккуратно причёсанный и подпёртый жердями со всех сторон. Приятно сидеть рядом, вдыхать запах свежего сена и созерцать разноцветные поля, увалы, сопки, лощины.
С Пушкарёвым, чьим именем назван лог, произошёл такой случай. Переселенец Григорий Пушкарёв прибыл в Черновую из Тамбовской губернии в числе последних. Близлежащие земли были заняты солоновскими зажиточными крестьянами. Чтобы взять землю в аренду, нужно платить. Денег у Григория не имелось. Тогда он самовольно запахал у солоновского богатея несколько десятин земли. Тот приказал Пушкарёву убираться. Григорий и не подумал. Но после этого случая стал опасаться. Чтобы не захватили врасплох, привязывал к ноге оглоблю и целый день, прихрамывая, работал с этим грузом.
Однажды к вечеру на поле прискакали семеро работников солоновского богача и стали грозить расправой. Пушкарёв продолжал пахать, не замечая их. Всадники спешились с коней и двинулись на пахаря. Григорий схватил оглоблю и двоих уложил без сознания, двоих покалечил, а остальные вскочили на лошадей и скрылись за сопкой. Больше Пушкарёва никто не беспокоил. Так он отвоевал себе участок земли, получив навечно прозвище Гриша-Оглобля, и лог до сих пор именуют Пушкарёвым.
Милый сердцу уголок
У реки Песчаной, между сёлами Солоновкой и Сычёвкой, есть такое неприметное местечко. Всё тут неброско, обыкновенно. Но чем-то оно притягивает, волнует, заставляет думать о нём и навещать.
Добираюсь сюда пешком. Утро уже стекает с деревьев солнечными струйками. Небо наливается густым голубым цветом. Тишина такая, что её можно взять на руки. Перед глазами нетронутый краешек природы. Эка невидаль. Таких мест у реки множество. Крутой глинистый берег, вправо уходит пологий увал, широкий луг. Ласкающий ветерок приносит оттуда терпкий запах трав. На гриве он склоняет нежную серебристо-зелёную ковыль, образуя волны. Трепетные ивы шелестят листвой. Белой пеной цветут раскидистые кусты черёмухи. Восходящее солнце золотит песчаную отмель, пронизывая чащу косыми лучами. Жёлтые солнечные пятна на воде сталкиваются, дробясь на миллиарды ярких слепящих бликов. Волны барашками набегают на берег. У корней они кружатся, пенятся. Песчаная в этом месте широка, раздольна. Воды несёт неспешно, с достоинством. Чуть ниже делится на множество рукавов, огибая песчаные острова. Оттуда слышатся крики невидимых птиц. Одиноко стоят берёзки-белоножки, одетые в зелёный шёлк. Уголок нежен, хрупок, беззащитен. Редко кто здесь бывает. Да это и хорошо. Пусть он дольше остаётся нетронутым, диким, первородным.
Осенний день в Черновском ущелье
Прохладным утром я тронулся в сторону Солдатского лога. Предрассветная мгла неуловимо таяла, но полностью ещё не рассвело. Вокруг заметно посветлело, когда прошагал километра два. Звёзды, россыпью искрящие на небосводе, постепенно исчезали.
Пошли горы. Идти становилось всё тяжелее и тяжелее. Лес на горных склонах стоял таинственно и спокойно. Зелёных листьев на деревьях не было. Изредко виднелись золотисто-жёлтые островки на берёзах, да на осинах горели красные огоньки. Под ногами пружинил ковёр из невесомых листьев. На траве всполохами выступали рыжие краски. Невидимые кузнечики постоянно играли свою музыку на скрипке, и от этого воздух дрожал и звенел.
В чащобе заметил лося. Огромный, серый, он стоял, опустив голову, и щипал траву. Предательски под ногой выстрелил сучок. Миг — и лось исчез в глубине леса. Стороной обошёл громадную, вывороченную бурей пихту. Её корни торчали щупальцами осьминога.
Ближе к обеду лес погрузился в полуденную дремоту. Птичьи голоса слышались редко. Питание стало добывать труднее. Ползающие и летающие насекомые куда-то исчезли. Да и лёгкое оперение с трудом защищает от ночных заморозков. Днём тепло, даже жарко, но к ночи заметно холодает. От закатного солнца появились длинные мягкие тени. Переплетённые кружевными ветвями, они колыхались и переливались. Лес приобрёл необычность и загадочность.
Скорым шагом ретируюсь в сторону села, так как в ущелье рано наступает темнота. Ночь может обрушиться в одно мгновение. Недавно были сумерки, и вдруг падает кромешная тьма.
Выпуск издания осуществлён при финансовой поддержке
Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям
